Бардак на Олимпе

Первая часть

Зевс спал. Олимп сотрясался от его храпа. Гера, ревниво вцепившись громовержцу в бороду, с блаженной улыбкой дремала рядом. В глубине замка, во главе с Дионисом, втихаря вакханали на троих.

- Давай нашу, - внёс предложение дошедший до кондиции Прометей и сам же под аккомпонемент Зевса шёпотом затянул:

- Вихри враждебные веют над нами...

- Мы, олимпийцы, дети титанов... - невпопад подхватил Гефест и поддал Ганимеду ногой в зад, требуя новую порцию горячительного.

- Ха! А вот и я! - испортил песню ворвавшийся, грохоча доспехами, Каннибал Гектор, красавец-полубог, внебрачный сын Зевса, извращенец и людоед. Храп неожиданно стих.

- Ну вот, ты его разбудил. Твою мать, опять весь день висеть - пожаловался похититель огня из-под мышки Гефеста, спешно уволакивающего того к месту пытки.

- Ты мою мать не трогай, гуманист сраный, - огрызнулся К.Г.

Когда Гефест с Прометеем добрались до места, они застали там привычную картину: Ио, задрав копыта, носилась вокруг скалы, отмахиваясь хвостом от овода. Спьяну она постоянно трахалась рогами об хилую сосёнку. "Кто там?" - спрашивала дриада. "Сто грамм," - был ответ.

Гефест тем временем распял Прометея и поплёлся восвояси, покачиваясь и стеная.

Как только Гефест удалился достаточно далеко, с неба, матерясь и охая, слетел К.Г., сброшенный Зевесовым орлом, коего он пытался оседлать...

... На Олимпе тем временем занимался обычный день. Гелиос вкручивал лампочки и пытался стереть пятна со своего нимба. Венера помогала сыну макать стрелы в яд кураре. Апполон, одной рукой приобняв Мельпомену, бренчал другой на кифаре. Геба спаивала Геракла амброзией, дико хохоча и дрыгая ногами. 

Артемида свежевала только что убитого кабана.

Хмурый, невыспавшийся Зевс шлёпнулся на облако и, подперев бороду рукой, зевнул во всю свою божественную пасть. Гера, подобострастно пригнувшись, протянула супругу молнии на вытянутых дрожащих руках. Зевс скептически осмотрел зигзагообразные железки и лениво метнул одну наугад. Раздался гром и чертыхание.

- В кого это я попал? - заинтересованно навострил уши Зевс.

- В сына своего, - неудачно сострила Гера...

... К.Г., потирая дымящийся зад, обиделся окончательно и, плюнув, поплёлся подальше от неприветливого родного дома, ворча себе под нос. Никогда не знавший своей матери, выращенный каким-то козлом (очевидно, сыном Амалтеи), он был очень обидчив, но отходил быстро и вскоре, спустившись в долину, уже весело насвистывал болеро, шагая легко и размашисто... пока его не сбил стремительно волочащийся носом по земле Гермес. Это его крылатые боты целеустремлённо несли поддатого хозяина домой с какой-то вечеринки. С натугой оторвав его от земли, они скрылись в облаках. К.Г., встав и отряхнувшись, трижды плюнул в сторону удалившегося сводного брата и, поохивая и постанывая, направил стопы к горизонту...

Вторая часть

На следующий день Зевс думал о семье. В такие моменты даже Гера старалась его не тревожить, опасаясь за своё здоровье.

"Что-то я давно не видел Гектора. Надеюсь, что его наконец-то кто-нибудь съел," - плавное течение мыслей Зевса прервал стук в дверь. Притом нахальный стук.

- Оригинальный способ открывать двери на расстоянии, папа, - ввалился К.Г. в оплавленный проём.

"Господи, ну кто меня за язык тянул," - сокрусился про себя громовержец и опустил вниз в отчаянном бессилии вторую молнию.

- Я тут вчера приходил, но ты дрых.

- Чего тебе... - хотел выругаться Зевс, но сдержался, скрипя зубами.

- Я насчёт моей мамы... - начал было пожирающий со стола завтрак папы К.Г., но когда на последнем слове он попробовал на вкус молодильное яблоко, тирана прорвало:

- Овца паршивая, гомункулус недоношенный, псих ненормальный... - злорадная мордочка Геры всунулась в проём, но тут же недовольный вмешательством Зевс запустил в неё второй молнией, которой он размахивал во время тирады, - Мэйсон Кэпвелл! - исчерпав запас ругательств, выдал насмотревшийся сериалов хозяин Олимпа.

- Во-во, - похвалил его сын, доедая яблоко.

- Я тебя породил, я тебя и убью! - пришёл к выводу громовержец и, не сводя с приговорённого глаз, рукой стал шарить в поисках молнии. Вспомнивший вчерашнюю незадачу, Гектор ретировался "солдатиком" на землю, больно при этом отбив пятки.

- Во всяком случае, кое-что я о ней узнал, - расплылся в ЭнотониХопковской улыбочке К.Г. - мастер вытягивать информацию - и потёр ручки.

Третья часть

Разозлившаяся, вставши не с той ноги, Гера, скандалила с супругом.

- Бабник! Кибелина прклятый! Извращенец! Бугай-производитель! Селезень общипанный!.. - она собиралась продолжить в том же духе и дальше, но тут в тронную залу, стуча коготками по паркету, вошла сова. Прохромав к Зевсу, она прочирикала что-то ему на ушко. Зевс густо покраснел и заковырял ногой паркет.

- Ну промахнулся я, промахнулся, - виновато произнёс он сиплым басом и злобно зыркнул в сторону Геры. - Ты уж прости меня, дочка...

Сова уковыляла обратно, Гера, выплюнув яблоко, вставленное заботливой мужниной рукой, выдала последнее ругательство:

- Вот уеду в Ростов, рожу ребёночка и не напишу, как зовут...

... К.Г., моча в источнике отбитые пятки, жаловался наяде на свою горькую судьбину:

- Тоже мне, СиСи нашёлся... Как воевать, так сразу Гектор, а как кино до 16-ти смотреть, так "твою мать"..

Наяда сокрушённо качала головой. Послышался отдалённый плеск, и на противоположный берег из воды вылезла Шизанутая Вакханка. К.Г. утёр нос рукой и с интересом стал наблюдать за её действиями...

... Гера, привыкшая действовать напрямик, паковала чемоданы. Над Олимпом сгущались сумерки. Ночь обещала быть Вальпургиевой. К Олимпе подлетел первый самолётный эскадрон на помелах. Визгом гарпии и фурии стали вызывать своего "партейгеноссе" Диониса. Прикрывши наготу виноградным листиком, Бахус отправился дебоширить и "гомоздить Пеланом на Оссу". Приняв для храбрости сто грамм, за процессией последовал с берега настойчивый К.Г., покинув заболтавшихся наяду и Ш.В....

... К месту вакханалии сползались "подогретые" жители Эллады всех мастей, от небожителей до сатиров.

Зевс под видом тупого парнокопытного гонялся за непарнокопытной стайкой молоденьких кобыл-кентавриц, решив развеять свою злость среди пьяного разгула. Гермес, уже достаточно надравшись, с лёгкостью переплёвывал окончательно зарвавшегося Стентора. Фол спаивал Геракла, топоча и лопоча комплименты. Переместившись к горе Латмос, шум и гам от вечеринки разбудил даже Эндимиона, которого тут же увёл из-под носа Селены Зефир, обидевшись на увлечённо обстреливающих привязанную к дереву Дафну Гиацинта с Апполоном. К.Г. среди этой дольче виты смотрелся как седло на корове. С опущенным видом он лавировал среди лавровых деревьев, шарахаясь от резвящихся.

Тут он завидел в конце рощи бледное двухметровое сооружение, размахивающее стащенным у Дионисом тирсом и вопящее эпиталамы.

- Старуха, ты! Чего смеёшься! - стукнул полувывалившейся челюстью К.г. Шизанутая Вакханка спрыгнула с котурнов и рванула в сторону К.Г., сметая всё на своём пути...

... Три весельчака - Дионис, Гефест и Прометей, продолжая старые традиции, забивали козла. Козёл орал нечеловеческим голосом...

... Зевс отдышался, стянул язык с плеча и стал оглядываться по сторонам. Местность была незнакомойй. Ветренная лань, заманившая его в эту глушь, исчезла в неизвестном направлении. Осознав сложность своего положения, громовержец жалобно замычал: "Мама!"

- Не плачь, де-е-еточка, - вылезла откуда-то Амалтея. Откуда-то донеслось "Сулико", исполняемая с сильным кавказским акцентом. Это был Ясон, ловивший по всей Элладе бегающую от него Медею, захватившую из язонова дома, кроме пятерых детей, ещё и все мало-мальски ценные вещи (включая золотого барашка)...

... К.Г., сдержав первый порыв, сглатывал слюни. Ш.В. неиствовствовала, накушавшись лотосу.

- Бабка, кончай юлить, - предупредил её К.Г.

- Во-первых, я вам не бабка, а гражданка Шапокляк. Во-ик-вторых, я ещё девушка, - прошелестела Ш.В. К.Г. молча вцепился зубами ей в ляжку.

- Что, собака Баскервиллей уже здесь? Что ей делать в этой долине ужаса? - шизонутая надеялась, что К.Г. кинулся исправлять выболтанный ею недостаток, но его судорожно сжатые челюсти говорили об обратном.

- Всё. Уморил, - взмолилась о пощаде Ш.В. и повалилась в траву. К.Г., не назжимая зубы, навострил ушки. - Слушай, - заверещала сивилла по совместительству. - А и ждёт тебя дальняя дорога в казённый дом, и бояться тебе, золотой, надо человека рыжего, недоброго. Позолоти ручку, яхонтовый.

К.Г. укусил протянутую руку.

Четвёртая часть

... Оскоплённый вакханизирующими амазонками Ипполит нёсся на колеснице, еле сдерживая всоих пугливых коней. Уик-энд у мамы не прошёл ему даром, но к мачехе возвращаться не хотелось ещё больше. Посмотрев с печалью на свой кровоточащий обрубок, Ипполит произнёс всуе имя своей богини:

- Мать моя девственница! Диана-покровительница!

Гневно размахивающая лассо Артемида возникла среди деревьев и тут же стукнулась оземь, споткнувшись о какой-то корень.

- Сколько раз я тебя просила, - процедила она сквозь зубы, выплёвывая пучок белены и поправляя гривастый шлем своего возлюбленного, который уже слез с колесницы. - Не зови меня Дианой!..

... Сексуально озабоченный Зевс, выбравшийся из закоулков Эллады к небесным чертогам, неудовлетворённо вздохнув, завалился спать. Гера, успокоенно расслабившись, стянула с мужа порванные сандалии...

... Хитроумный Лаэртид, никогда не присоединявшийся к вакхическим праздненствам, валялся в изнеможении на морском берегу, окружённый десятком сирен. Раслабленной рукой счищая с себя чешую, Одиссей мурлыкал:

- Из-за острова Харибды на простор речной волны... И за борт её бросает в надлежащую волну... Сцилла побери этих небожителей! - внезапно выругался он. - Вместо того, чтобы вбивать должный разум в тупую башку Телемаха и его индифферентного потомства, вместо того, чтобы вплотную заняться Пенелопой, я должен шпарить по всему миру с глупой деревяшкой на плече! - Одиссей испепеляющим взглядом посмотрел на останки того, что называлось некогда веслом.

- О нет, - закатил он глаза от бессильного ужаса - к нему, скользя по волнам, приближался Посейдон с трезубцем на плече. Серенки визгливой стайкой кинулись к нему, обрызгав не успевшего обсохнуть Улисса с ног до головы. Бросив весло в надвигающегося синего мстителя Эгейского моря, хитроумный встал на карачки и почесал прочь от моря, периодически через плечо показывая удаляющемуся врагу язык...

... Ипполита долго не могла уснуть после визита сына. Её надежды на продолжение рода осыпались прахом. Её единственный ребёнок, тьфу, оказался импотентом. Притянув грациозную ножку наложницы, она тут же в сердцах оттолкнула её. Сплюнув на пол, царица приняла решение и отрубилась, сморщившись от подступившего к её горлу отвращения. Снились ей кентавры, угрожающе махающие своими елдораями, Геракл, держащий в руках вместо своей дубины тот же орган... короче, кошмары. Испуганные эльфы, случайно заглядывавшие в Ипполитины сны, с жутким писком ретировались. "Эх, тройка, птица-тройка, кто ж тебя выдумал, язви в гипотенузу!" - бредила царица амазонок.

Пятая часть

Ошалевшие вакханки во главе с "партейгеноссе" Дионисом вопили, взгромоздившись на мраморные скамейки амфитеатра.

- Случилось стра-ашное, - начал Нерон, натягивая трагическую маску.

Разъяренные вакханки, прерванные на самом интересном месте, молча опустили вниз большие пальцы рук. Нерон, приплясывая на котурнах и подвывая, выхватил у Диониса горящий факел. По-видимому, он решил вдохновиться видом пепелища.

... Через несколько минут особо любопытные могли бы увидеть интерессную картинку: Дионис, утирая подолом слёзы и сопли, плёлся по дороге и голосил: "Враги сожгли родную хату..." Рыдающие вакханки тащили за ним связанного Нерона, тушу чёрного козла и мех с огуречным рассолом...

... Ш.В. поднялась с травы и потирая искусанное тело, поплелась восвояси, бормоча проклятия. К.Г., брезгливо морщась от оставшегося во рту привкуса оливкового масла, смотрел, как балдеющая банатка лотософагов помахала ему рукой и исчезла.

- Топинамбур тебе в глотку, - проворчал К.Г. и глубоко задумался над пророчеством, сев на мшистый камень и положив голову на кулак...

... Пересмотрев свою точку зрения в свете последних событий, Гера решилась на перемирие. Меланхолически накручивая локон супруга на мизинец, она вздыхала, вспоминая свои с Зевсом детские годы. Обернувшись на скрип двери, мечтательный взор её натолкнулся на робко вносящего поднос со стоявшими на нём пачкой "Эндрюс ансвер" и стаканом воды Ганимеда. Гера зарычала. Виночерпий насыпал в стакан "Эндрюс ансвер" и, не обращая внимания на супругу своего господина, отпил из него. Потом, блаженно улыбнувшись, удалился.

- Мм, - зашевелился Зевс, и Гера, сменив рычание на подобострастное повизгивание, высунула язык...

... За дверью спальни громовержца и его скромной супруги шла возня. Гефест и Геракл оттаскивали от неё отчаянно сопротивлявшегося Прометея, сиплым шёпотом который пытался нести антиправительственную пропоганду. Гефест и Геракл спорили о своём, в конце концов победил Вулкан, чьё слово было короче: "Путч! Путч! Вас всех путчит, распутчило. Путч, путч, путч-путч-путч..."

- А я всё равно говорю - революция, - обиженно замолчал Геркулес и стукнул "путчиста" по голове освободившимся кулаком.

- То же мне, декабристы - май на дворе, - похромал вслед за волокущимся по полу Прометеем кузнец...

... - Ммм, - повторил более требовательно Зевс. Гера влила в него "Эндрюс ансвер", и только тогда громовержец последовательно открыл оба глаза. Первой его мыслью было: "Где я?", второй "Кто это?" и наконец "А я-то кто?". Перед глазами прыгали пушистые зелёные маззики. Зажмурив свои светильники, он подождал пару минут действия проглоченного им продукта. Очухавшись до приличного состояния и приняв душ по-шотландски, т.е. в клеточку, Грозный сел за завтрак. Гера прыгала вокруг него на одной ножке, раскаивалась и раскланивалась, трещала, умудряясь делать это прямо в уши своей половине, и верещала, пока Зевс добродушно не прикрикнул:

- Помести безобразие, служащее тебе задом, на стул и заткнись!..

... - Амёба пучеглазая!

- Хунта подпольная, - подтвердил узнавший о случившемся в театре Зевс и потрепал пасынка за плечо. - Но зачем это, - указал он на связанного Нерона, глаза коего грозили выпасть из орбит. - Надо было домой тащить?

Дионис послушно поволок императора к мусоропроводу...

- Де мая макарона! Мы не магим без макароны! - завопил по дороге Нерон, вращая белками разбегающихся в разные стороны глаз.

Дионис заткнул рот выскочки фиговым листом и продолжил путь к месту назначения. Скинув трепыхающееся тело неудачливого артиста, Дионис, следуя принципам гомеопатов, пошёл искать опохмелку...

... С трудом оторвав от камня приросший к мху зад, К.Г., тяжело вздохнув, шагнул по направлению к Олимпу. Впрочем, следы раздумья, морщинами избороздившие героическое чело К.Г., мгновенно испарились, сменившись вздёрнутыми от удивления бровями: у дорожного указателя мельтешила Ш.В. Надеясь проскользнуть незамеченным, К.Г. снял сандалии, шлем, выбросив меч в кусты, прикрывшись щитом, побежал, резво переставляя руки и ноги.

- Предъявите паспорт, - голосом ОРУДовского таможенника прогремела Ш.В.

- Ты чё, слепая? - деланно возмутился К.Г. - Не видишь - черепаха я!

Ш.В. перестала сомневаться, потоптавшись на железном "панцире", и неразоблачённый К.Г. пополз дальше, припадая на вывихнутую правую руку.

- Мать твою! - выдохнувшись, произнёс он, добравшись до Аттиевой дороги. И тут страшная догадка вонзилась в измученные бесплодными поисками мозговые извилины К.Г.

- А сё? А нисиво, - произнёс он наконец после двухчасового молчания; взвесив все про и контра, он отбросил ненужный теперь щит со следами пребывания на нём Ш.В. и дико ржа, помчался в обратную сторону, распугивая амурчиков и сатирчиков...

... Зевс прищёлкивал, причмокивал и присвистывал, глядя, как Гера вытанцовывает сиртаки на апельсиновой кожуре. Потом супруги запели дуэтом:

- Эх раз, ещё раз, ещё много-много раз!..

- Лучше сорок раз по разу, чем ни разу сорок раз, - пресняковским фальцетом подхватил песенку влетевший в залу Амур. Он едва удерживал на месте рвущиеся из рук Гермесовы туфли, которые, сгрузив своего нетрезвого владельца где-то в тёмном винном погребе, решили попутешествовать самостоятельно.

Зевс, добродушно потряхивая кудрями, из которых время от времени вылетали шаровые молнии, привязал фирменную обувку к ручке кресла и погрозил сандалям пальчиком. "Саламандеры", тихо съёжившись, затрепетали и замерли, свесив по бокам крылышки...

... Посейдон, трезубцем расчёсывая свои синие космы, насвистывал арию Ленского из "Евгения Онегина". У ног божества лежало и повизгивало в такт морское чудовище, жертва подводного ядерного взрыва, мутант в третьем поколении, помесь осминога с кашалотом. Амфитрида, скромно потупившись, ткала в углу саван из саргассовых водорослей.

- Привет, - влетела Персифона с висящей у неё на руке Деметрой.

- Не готово ещё, - не отрывая взгляд от работы пропела нереида.

- Как? И теперь не всё готово? Ну ладно, я пошла, - резко изменила тон с шутливо сердитого на прежний царица тьмы.

- Привет Гадесу, - одновременно произнесли супруги моря вдогонку Персифоне и переглянулись. Кивнув друг другу, они встали и устремились к домашнему бару, при этом произошла оказия: Нептун, запутавшись в недочёсанных волосах, наступил шавке на третье левое щупальце, и та, дико взвыв, укусила хозяина за ногу. Разозлённый до красных глаз повелитель вод вышвырнул чудище в окно, предварительно постукав его обо что попало, крутя его за хвост. Обиженный, но пристыженный урод, поджав растянутый хвост, торпедой удалялся в сторону восточного побережья...

... Ипполит, запеленованный Артемидой от пупа и ниже, старательно пытался править, но его тупые кобылы постепенно, но неумолимо косили к морю. Встреча была неминуема...

... Ипполита шла на охоту. Ипполита вставала на тропу войны. Боевая раскраска, лук и колчан стрел, всё было готово для решительного боя. Обмотавшись пулемётной лентой для красоты, главная амазонка оценила свой внешний вид в серебряное зеркало и, поиграв мышцами, решительно оседлала гнедую кобылу.

- Рембо, - уважительно зашептали служанки вслед улюлюкающей и размахивающей томогавком царице...

... - Тетьям терьяримтам терьям, терьям терьяримтам терьям... - весело, горным барашком скакал по скалам Одиссей.

- Ям, ям, ям, - гулко приухивала Эхо, следя из-за камня за пришельцем.

- Терьям терьям, трям, трям, - закончил сильно удивившийся герой. Перед ним, бороздя пески скальных пород, катилось сооружение, сплетённое из рук, ног, голов, пулемётной ленты и задубелой львиной шкуры. Это Ипполита решила стать третьей женой Геракла. Справедливо рассудив, что "Зевс троицу любит", она напала на героя как раз тогда, когда он, отсохнувший после дружеской пирушки, возвращался на Олимп, предвкушая постельные забавы со своей вечно юной половиной. Выбравшись из переплетения рук (Гераклу показалось, что их не менее десятка), Геркулес замахнулся было палицей, но тут же замер, не то сражённый неземной красотой своей давнишней знакомки, не то поверженный в ужас традиционно индейской косметикой, постепенно стекающей с дрожащего в охотничьем азарте подбородка на вывалянную в горной пыли тунику. При тусклом свете Гелиоса, у которого кто-то предусмотрительно повыбивал половину дефицитных в Древней Греции лампочек, была видна просвечивающая сквозь тунику полная волнующая грудь Ипполиты и её упругие бёдра, назойливо напоминающие Геркулесу их с Ипполитой последнюю встречу (ейный поясок до сих пор валяется где-то в Геракловых кладовках).

Не помня себя, Геракл бросил шкуру и дубину, крикнул почему-то срывающимся голосом "Лидия!", судорожно прижал царицу амазонок к груди, и всё заверте...

... - Пан! - ответа нет.

- Пан! - ответа нет.

К.Г. посмотрел поверх очков, потом пониз очков...

- Па-а-а-а-ан! - тарзаном заорал нетерпеливый Гектор, раскачиваясь на одной руке. Ногой растопырив ухо, он прислушался. Где-то в отдалении заиграла сиринга лешего.

- Тваю мать, тваю мать, - с сильным итальянским акцентом приговаривал К.Г., продираясь сквозь джунгли на голос безбожно фальшивящей дудки...

... Малолетняя жертва педофилии Зевса хромал по направлению к медпункту. Асклепий сокрушённо покачал головой, осматривая рану. Сочувственно смотря сквозь шприц на Ганимеда, сползающего с кресла, он успокаивающе вздохнул:

- Надо, Федя, надо...

... Гера, сплёвывая ненавистную плоть, радостно мотала башкой...

... - Жертвы инцеста! - орал спелёнутый Прометей. - Все вы жертвы инцеста!.. - давясь вливаемым в его глотку заботливым медиком снотворным, настаивал титан...

... Сверкая жирной иссиня-чёрной надписью во всю свою могучую спину "Не забуду мать родную", К.Г. кроллем плыл вдоль берега. Вслед ему неслись проклятия и рыдания Нарцисса, чьё отражение случайно разбил очумевший сын Эллады.

- Пппаннн, - булькал тот. - Пппапппааа...

Шестая часть

Хароновская плоскодонка, разрисованая по бортам надписями из талмуда, влекла в Элизиум разгульную, мятущуюся душу Ш.В. Её тело, расчленённое и обсосанное до мозговых косточек, дремало вечным сном после сыновнего визита...

... Пан и К.Г. сидели на холме и, распугивая пролетающих пташек, распевали, систематически отхлёбывая из термоса "Нескафе":

- За что, за что, о боже мой!!!

- Папа, где наша мама? - внезапно захлебнувшись, возопил К.Г.

- Молчи, грусть, молчи, - меланхолично ответствовал Пан. Вдруг он вскочил и, зацепившись хвостом за ветку, заорал:

- Сам ел, сам и ответ держи! Зелёный, как три рубля, а туда же! Я тебя породил, я тебя и убью! - тут он оскалил клыки и показал сынишке "буку". К.Г., помня о Зевесовом прощании, изобразил на лице панический ужас и поспешно удалился, нервически подёргивая плечами...

... Гадес (Дит, Мефистофель, Воланд, список прилагается) чувствовал себя превосходно. По асфоделовому коврику уже ступали первые гости - участники ночного бала. Персифона смотрелась в Стикс, любуясь на отражение себя в новом саване. она мурлыкала себе под нос что-то вроде "В детском саду скоро будет Новый Год". Сквозь чёрный проход Тартара просочились двое - единственные смертные на этом празднике жизни после жизни. Это были личные приятели Плутона: великий комбинатор и опытный ловелас Юлийй Сезар и его не первой свежести подружка Ага Мнемона. Цербер, учуяв животину, преградил им дорогу.

- Юлий Сезар, - представился Юлий.

- Без базар, - согласился пёс, пожимая плечами и пропустил парочку, подозрительно обнюхав А.М.

Три брата всё никак не могли собраться вместе. То все ждали главного, который хоть и был в хорошем расположении духа, но всё-таки поругался с женой по дороге вниз, ибо (слухами Олимп полнится) узнал о кровавой расправе над своим любимцем. Пришлось Гере лететь вниз с удвоенной скоростью, в то время как громовержец ходил обратно домой за покалеченным питомцем, надеясь развлечь его предстоящим балом. То ждали Нептуна, успевшего уже наклюкаться наравне с супругой так, что решил прогуляться в водах Стикса, где его и потеряли. В конце концов Граи обнаружили его на берегу Ахеронта разговаривающим с Данте, который возбуждённо что-то записывал.

Единственное мучившее Дита обстоятельство была тёща, критически осматривавшая условия существования её дочки, по настоянию которой Церрера и оказалась в Аиде.

"Ещё обоснуется," - беспокоился Чёрный Граф, отдалённо напоминающий Леонарда Нимого в гриме м-ра Спока.

Орфей развлекал наконец-то собравшихся гостей, и только Апполон, не признававший превосходства ни в чём, морщился, казал язык, брызгался слюной и опускал вниз большой палец. Под конец он не выдержал и освистал певца и кифариста, наградой за концерткоторому Дит назначил Эвридику. Мелкопакостный небожитель, видя, что никто не поддержал его протест, щёлкнул пальцами, и Эвридика исчезла.

- Приветствую вас, люди-лошади, - поприветствовал Херона, Фола и Несса Рыцарь Ночи.

Артемида вообще не явилась на праздник, оплакивая любимого жреца. Впрочем, в её планы входило заявиться посреди пирушки и громогласно потребовать у дядюшки его возвращения в мир живых.

Маны, стоя по колено в воде, коллективно веселились, синхронно размахивая призрачными членами своих призрачных организмов.

Симпосий перерос в театр, скомеи переросли в козлиное пение. Дит распределил роли среди друзей: Пирамом стал Зевс, Фисбой стал Ганимед, назло не могущей учавствовать в представлении Гере. Мелкие роли разобрали: Тантал, пощажённый на время праздника, с набитым ртом, был поставлен Стеной. На роль Лунного Света Селена выдвинула спящего на ходу Эндимиона, Львом вызвался стать Гефест. Хором стали Радамант, Минос и Эак.

- Я, как Лизандр, не ведаю измены.

- И я, пока жива, верней Елены, - прикалывались Зевс с Ганимедом. Но не успела Фисба проговорить своё троекратное "адью", как шоу прервала Антигона. Ворвавшись в подземелье, задыхаясь, она стала орать что-то нечленораздельное.

- Э, Антигона, ты гонишь, - скептически осёк её "подогнанный" Гермес, забивая очередной косяк. - Мы с Вулкаником, - Лев навострил уши. - Надёжж...жжна обезжджвжж..жжили этого гончара-недоучку.

- Свобода! Равенство! Братство! - провозгласил появившийся, как ураган, Прометей. - Ну, которые тут временные? - обвёл он собрание двадцатиствольным дулом базуки. Красный колпак удивительно шёл к огненно-рыжей шевелюре борца за свободу и т.д.

Зевс, ещё по пьесе притворявшийся мёртвым, решил не выходить из роли. Маны и прочие, загнанные в реку, скрылись под поверхностью чёрных вод. Плутон невозмутимо поднял бровь. Посейдон и иже с ним кимарили в углу и не обратили на взбесившегося революционера внимания. Меркурий с Гефестом уронили вывалившиеся челюсти. Положение спасли смертные.

- А я что, я ничего, - оголила коленку Ага Мнемона.

- Сижу, никого не трогаю, починяю примуса, - подтвердил Ю.С.

- Молчи, смертный! - встряхнул кудрями Прометей так, что шапка с него слетела.

- Хорошо, хорошо, буду молчать, буду молчаливой галлюцинацией, - успокоил разбушевавшегося титана Ю.С.

Прометей, потерявший вместе с колпаком половину героического пыла, присел рядом с А.М. в предчувствии интеллигентного базара (ему так этого не хватало). Но не успел он раскрыть рот, как в залу вбежал Харон. За ним, размахивая веслом, издавая дикие индейские вопли, гналась Ш.В. Испуганный Прометей троекратно перекрестился и сплюнул через правое плечо. Возникший над плечом ангелочек дико взвыл и, схватившись за глаз, завертелся на месте. Прометей поймал его за крылышко, оскорблённый ангел вырвался и, выкрикивая проклятия, врезался в потолок подземного зала. Раздался треск, и в образовавшуюся яму рухнул К.Г. Плутон поднял вторую бровь и на всякий пожарный поглубже втиснулся в трон.

- Мать вашу разэдак, опять помешали, - завопил К.Г., размахивая штангой. Все в трансе...

Очухавшийся от неожиданности неудачливый санкюлот мгновенно среагировал, выбив из рук К.Г. спортивный снаряд. Штанга упала на ногу К.Г. К.Г. дико взвыл, прыгая на одной ножке. Допрыгав до края пропасти, он свалился в Тартарары.

- Говорила мне мама... - донеслось из ямы.

Прометей застыл от сознания совершённого подвига. Ю.С. и А.М. тихонько подхватили его под руки и повели к уже ожидавшей карете "скорой помощи". Ш.В. поприветствовала кивком головы влезающего в салон коллегу. Улыбающийся во все свои тридцать один зуб Эскулап, стреляя глазками в Ганимеда, вкатил Прометею, уже принявшему товарный вид, лошадиную дозу снотворного. Зеваки, уже успевшие обступить "Антилопу Гну", потеряли интерес к отключившимся пациентам.

Дит нашёл-таки в себе силы опустить брови.

- И что это я в тебя такой влюблённый, - игриво обернулся он на Персифону. Но её не было. Деметра тащила упирающуюся дочь наверх, бормоча "Чума на оба ваши дома".

... Через несколько минут Тартар заполнял мелодичный храп. Пуская пузыри, отсыпались Нептун и Ко. Спали Данте, Гефест и Гермес, врезавшие уже на троих. Гера присвистывала носом в такт могучему храпу громовержца. Прочая мелочь спокойно посапывала носами, вповалку лёжа на мелководье Леты. и только Дит, как самый стойкий член алкогольной коалиции, летел над спящею толпой, с тоскливой улыбкой оглядывая весь бордель и изредка по инерции вскидывая руки и брови.

THE END

www.grasswings.narod.ru